Inhalt

Царевна Куница

Из глубин глухих преданий и веков туманов дальних
Всем врагам наперекор и неверущим в укор
ведает нам сказка эта мудрости урок чрез лета.

*****
В безымянном древнем царстве, в тридевятом государстве
Где метели завывали и волков из леса звали,
Где скрипели, ёжась ёлки, прячась в хвойные иголки,
Где зверьё в лесу и птица, будь то заяц иль куница,
Oт лихих морозов жались, под кореньями спасались,
Lиходейничал во сласть не то демон, не то князь.
Сын урагана и метели в нём только злые мысли зрели.
Он знал, что только сердца лёд ему бессмертье принесёт.
Замок здешнего владыки охраняли копьев пики,
Подпирая в небе тучи, возвышался он на круче.
Скалами со всех сторон был он надёжно окружён.
А за каменной стеной цвело бесправье день-деньской.
Демон Дар был ликом страшен, нравом мерзок и ужасен.
Произвол вершил во гневе, доброту убив во чреве.
Под налогов ношей тяжкой обнищал народ несчастый.
Выбившись вконец из сил, о пощаде он молил.
В том граде песен уж не пели и веселиться не умели,
Наперекор несносной доле крепилась мысль о вольной воле.
За эту мысль слагали в страхе иные голову на плахе.
И кляня свою судьбину, рвались люди на чужбину.
Но крепостной зубчатый вал на волю хода не давал.

У подножья диких скал, в низине ручеёк журчал.
Подпрыгивая на порогах, вилась чрез лес его дорога.
Там, извиваясь меж корней, к избушке старой вёл ручей.
Избушка та, поросши мохом, таилась под скалистым боком,
Где вглубине пещеры скальной теплился свет от свечки сальной.
Поленья дров в печурке тлели и от мороза жильцов грели.
Дымилась на столе картошка, а у печурки грелась кошка.
С седыми прядями старик над старой берестой поник.
Хранили тайну на столе инициалы в бересте.
Премудрости вкусив сто лет, познал он чудодейства свет.
Он знал язык зверья и птицы, и мысль читал, сомкнув ресницы.
Предвидеть мог судьбы невзгоды и ведал таинства природы.
Презрев мирскую суету, он одиноко жил в лесу.
При нём жила как вольна птица ручная юркая куница.
Пушистый хвост, сверканье глаз, искриста шёрстка напоказ,
Смекалиста, резва, игрива - садилась на плечо ревниво,
Не подпуская близко кошку до Святозара у окошка.
Она могла, подсев у печки, грызть для беззубого орешки,
Грибы и ягоды носила, и тесто лапками месила.
Но часто, глядя на нее, вдруг омрачалося чело.
За обликом его куницы была судьба красы-девицы.
Звал старец Марьюшкой её и хмурил доброе лицо.
На свитке перед ним лежало судьбы той девушки начало:
Семнадцать лет тому назад была царицей её мать -
Красавица царица Анна из государства Дарихара.
Её похитил Демон Дар в набеге злом на Дарихар.
Убив царя, велел он слугам узнать, где прячется супруга.
Метнулась Анна в диком страхе к дочурке-крохе во палати,
В пелёнках кружевных дитя, схватив, помчалась, чуть дыша,
К рыбацким лодкам у реки, задумав так дитя спасти.
Дочурку в лодку опустила и шалью царскою укрыла,
Доверив, сердцу вопреки, её течению реки.
Так унесла в глухую ночь в безвестье лодка её дочь.
Царицу стража тут нашла, скрутив, в полон её взяла.
Бедняжка горя не снесла, в плену под утро умерла.

Когда наутро солнце встало над хижиною Святозара
Увидел старец на реке чужую лодку вдалеке
Подскакивая на порогах, вела к нему её дорога.
У камня лодку повернуло, и к берегу она прильнула.
Старик был удивлён немало, когда поднял он покрывало.
К нему из кружевной пелёнки тянулись детские ручонки.
По вышитым по краю шали царицыным инициалам
Узнал он вмиг, чья в лодке дочь и что случились в эту ночь.
Тут ахнул Святозар в догадке – в челне судьбы его разгадка.
Предвидя время наперёд, он знал, что день ему грядёт,
Когда ему судьба чужая важнее будет, чем родная.
Он дни своих последних лет ей посвятит, храня от бед.
Знал также старый Святозар, что не уймется Демон Дар.
Никому из Дарихара не избежать злодейства Дара.
И Святозар поник главой, сон потерял он и покой
Ища ответа на вопрос - как царский охранить приплод.
Непрошеных гостей визит и он в лесу не избежит.
И понял он, что от злодейства поможет только чудодейство.
На образа он помолился и над ребёнком наклонился.
«От колыбели в одночасье я отведу рукой несчастье
До зрелых дней твоих, храня, я превращу тебя в зверька.
В обличии лесной куницы тебе худое не случится.
Я за тебя теперь в ответе пока живу на белом свете».

Семнадцать лет уже прошло, воды немало утекло,
И к Марьюшке душе-девице в обличии лесной куницы
Стучаться стала сквозь года девичьей зрелости пора.
Ей снилась по ночам дорога, что уводила от порога
В чужие дальние края и за собой её звала.
Но тщетно вот уж много лет всё ищет Святозар ответ
Как обратить заклятье вспять, вернуть ей девичию стать.
На бересте инициалы ему разгадки не давали.
Он в поисках противодейства листал страницы «Чудодейства».
В старинной книге чрез века таились мудрости слова.
Разгадывая тайны слога, читал старик за словом слово
И понял лишь, что одному теперь не справиться ему.
Что сложные судеб сплетенья загадки станут разрешеньем.
Собрав обрывки сложных фраз в единый связаный рассказ
Подвел старик под тайной строк свою догадку как итог:
«Сильнее каждого заклятья сердечной доброты участье.
Заклятье может отвести лишь сила искренней любви».

До Святозара через веси несло зверьё из мира вести.
Так рассказал ему скворец про город славный и дворец,
В котором серебром и златом обиты камены палаты.
В стране той дальней за горами живёт без горя и печали
Народ в цветущем южном Граде, что утопает в винограде.
Рекой вино в том граде льётся, и всяк от радости смеётся.
Ученья свет там процветает, народ наукам цену знает.
Что молодой царевич там умом богат не по годам.
Ещё рассказывал скворец, что собирается юнец
В заморски страны путь держать, в миру чтоб новое познать.

Дарила в жаркий день отраду лесная хвойная прохлада.
Летая меж ветвей как птица, резвилась Марьюшка-куница.
У добра старца Святозара куница в жизни зла не знала.
Ей были чужды лень и скука, дед обучал её наукам.
Она умела говорить, фигурки глиняны лепить,
Читала книги, песни пела и даже ткать она умела.
Частенько с дедом Святозаром они орехи собирали.
По кедру птицею взлетала, орешки деду вниз бросала,
Там помогала Мурка-кошка орехи собирать в лукошко.
Так незаметно пролетали их дни без грусти и печали.
Сегодня Марьюшка одна грибы искала вдоль ручья.
Сквозь шум листвы и плеск воды слух уловил рожок вдали.
И навострив по ветру ушки, взобравшись ели на макушку,
Слух различил издалека собачий брех и голоса.
Тут, испугавшись не на шутку, помчалась Марьюшка к избушке.
Кому была уже охота, врагу попасться на охоте.
Но путь опасен был туда, могла настичь её беда.
Мудреё будет схорониться ей в беличьем дупле-темнице.
Из глубины того дупла она и вовсе не видна.
Там, успокоившись, она взирала словно из окна
Лесного кедра – великана на близлежащую поляну.
С десяток дюжих молодцов вели беседу у костров.
Дымилась на веретене кабанья туша на костре.
Один из молодцев-юнцов, широкоплеч, лицом пригож,
Имел особенную стать, нёс на себе ума печать.
Непроизвольно в разговоре все обращали к нему взоры.
И было видно по всему – все починялися ему.
Его с почтеньем величали царевичем из Каричали.
Куница память напрягала - о нём она уже слыхала,
Недавно ведь скворец вещал о южном граде Каричаль.
О страхе Марьюшка забыла, в ней любопытство пробудилось.
Хотелось ей теперь разведать об имени его в беседе.
Она вспорхнула из дупла на ветку ближе у костра.
Но ветка хрустнула некстати, раздался тут же лай собаки.
Теперь неслась она стремглав, боясь попасться зверю в пасть.
И слышала - царевич звал: «Куда же ты? Постой, Полкан».
И чуяла от ели к ели, как силы в ней уже слабели,
Остановилась отдышаться, чтоб с силами опять собраться,
Взглянула вниз - царевич там, пса усмирив, к ней вверх взирал.
Он восхищённо любовался лесным зверьком в далёком царстве.
Никто в его родной стране не слышал о таком зверьке.
Уже он видел, как вещали об этом чуде в Каричали.
По мановенью некой силы их взгляды вдруг перекрестились.
Сковало им двоим движенье внезапное воображенье:
На бересте как из тумана две буквы взору их предстали.
Витиевато вдоль листа стояли только «М» и «К».
Очнувшись как от наважденья от хвойного прикосновенья
Метнулась в страхе, вся дрожа, куница прочь от молодца.
Под кровлю дедовой избушки влетела как из дула пушки.
Сердечко бьётся пленной птицей у перепуганной куницы.
Без сил упав в избе на лавку, глаза прикрыла в страхе лапкой.
Дивится Святозар немало: что с Марьюшкою его стало?
Он гладит шелковисту шёрстку, чтоб страх унять в ней – всё без толку.
Бедняжка только часто дышит, вопросов всех его не слышит...

Царевич вздрогнул, встрепенулся, от виденного отмахнулся,
В надежде ищет вкруг себя следы неведома зверька.
Пытается понять в сомненье - была то явь иль сновиденье.
Вернулся молодец к костру, но нездоровится ему:
Он чует странное томленье и сердца частое биенье.
Тем временем смеркаться стало, дружина у костров устала,
Был долог ныне её путь, пришла и ей пора вздремнуть.
Над лесом звёзды поднялись и там с небес огнём зажглись.
Бочком из тучки месяц вышел, глаза протёр, сову заслышав.
А у потухшего костра царевиц лишь лежит без сна...
На небе пред его очами вдруг ясны звёзды заплясали,
Собравшись вихрем в тесный круг, образовали они вдруг
Клубок искрящейся дороги, что развернувшись, понемногу
К нему вела из-под небес чудней всех виденных чудес.
Ступала по дороге той под звёздной легкою фатой
Как лань стройна и белолица Красавица душа-девица...
Очнувшись от оцепененья, царевич молвил в удивленьи:
«То сна не может быть проказа, ведь не сомкнул ещё я глаза».
Стоит пред ним картина ночи, разгадка мысли не даётся.
Пред взором мысленным встаёт лицо царевны вновь и вновь.

Из дымки сизого тумана улыбчивое солнце встало,
В ручье вода, резвясь, клокочет, счастливый день она пророчит
И лапкой трёт глаза в окошке, потягиваясь сладко, кошка.
На завтрак ставит Святозар на стол пузатый самовар.
И только Марьюшка одна сидит печально у стола.
Ни ест, ни пьёт, уйдя в себя, глядит, не видя, из окна.
Позавтракавши, Святозар вновь свиток бересты достал.
И, развернув его, опять стал над написанным гадать.
Куница вдруг вспорхнула с лавки, блестят встревоженные глазки,
Перехватило ей в волненьи в груди дыханье на мгновенье.
На задни лапки вдруг привстала и Святозару прошептала:
«Вчера в лесу как сновиденье мне было, дедушка, виденье.
Я эти вот инициалы как сквозь туман с сосны читала».
Всё рассказала, не тая, и о царевиче она.
Внимал ей Святозар и сладко в нём зрела тайная догадка:
Как словно приоткрылась сердца ему в ней потайная дверца.
Он видел - Марьюшка томилась. Пришла пора - она влюбилась.
Читал дед в книге «Чудодейства» о любящего сердца действе:
«Заклятье может отвести лишь сила искренней любви».
Теперь ему ещё осталось расшифровать инициалы.
Вдруг мысли деда озарили – начальны буквы это были
Имён двух любящих сердец, судьбы-пророчицы венец.
«М» - « Марьюшка» здесь означало, знченье «К» найти осталось.
Зовёт к себе старик скворца – всех новостей в лесу гонца.
Велит узнать, как величали царевича из Каричали.
Польщённый дедовым вниманьем скворец поведал с упованьем
О нравах в государстве том и о царевиче младом.
В лесах кочует он со свитой, учёны составляет свитки
О травах, о лесном зверье, о том, что ново на Земле.
Он слышал - Константином звали царевича из Каричали.
Вскочил от радости старик, и вырвался невольно крик
Из глубины души усталой. Легко на сердце ему стало.
«К» - означает «Константин»,- шептал старик почти без сил.

Какая-то незрима сила вдруг Константина покорила.
Его влечёт всё дальше в лес за новым поиском чудес.
Не может он забыть виденье и странных букв переплетенье.
По следу дивного зверька его собака повела.
Она повдоль ручья бежала, как поводырь вода журчала.
Так, извиваясь меж корней, к избушке их привёл ручей.
Избушка та, поросши мохом, таилась под скалистым боком.
Пред ней на солнечной лужайке вспугнул Полкан синичек стайку.
Глядит царевич, а на пне сидит зверёк на бересте.
К нему склонясь стоит старик и живо что-то говорит.
Зверёк как вроде понимает, согласно головой кивает.
Царевич узнаёт зверька, знать он пришёл сюда не зря.
Им любовался он в лесу, где видел сон как наяву.
Но вот внезапно лай раздался, старик немало испугался.
Куницу на руки сажает, по шёрстке гладит, утешает.
Царевич старика приветил, почтительно поклон отвесил
Сказав, что прибыл издалёка, осёкся на мгновенье ока,
Увидя вдруг на старом пне сплетенье букв на бересте.
Собравшись с мыслью в миг один, представился он: «Константин».
Лишь только имя прозвучало - преображаться письмо стало.
Глядят все трое без движенья на букв внезапно превращенье:
«Марьюшка» и «Константин» читают, глазам своим не доверяют.

Вдруг под ногами задрожало, и чёрна ночь на землю пала,
Гремит сквозь темень гром с небес и эхом вторит ему лес.
Сверкают тут и там из тьмы, пугая, яркие огни.
Они, смиривши жаркий пыл, преображались в звёздну пыль.
Собравшись вихрем в тесный круг, образовала она вдруг
Клубок искрящейся дороги, что развернувшись, понемногу
К земле вела из-под небес чудней всех виденных чудес.
Ступала по дороге той под звёздной легкою фатой
Как лань стройна и белолица красавица душа-девица...
Лишь ножкою земли коснулась, как ночь днём ясным обернулась.
Над лесом солнце снова встало, светло и ясно небо стало,
Своим очам ещё не веря, стрик царевну взглядом мерит.
Стоит от счастья в горле ком, слезами взгляд заполонён.
Её сердечно обнимает, плечо слезой ей окропляет.
Он к Константину с ней подходит, тот от неё очей не сводит.
Царевна нравится ему, он видит сон свой наяву.
Стоит пред ним, потупив очи. Её обнять царевич хочет,
Унять пытаясь сердца стук, он произносит мысли вслух:
«Я счастье по миру искал, но чувств таких ещё не знал.
Судьбы поведав предсказанье, одно горит во мне желанье:
Вести царевну под венец в мой каричалевый дворец».

Вот к Марьюшке перед избою сбирается зверьё лесное.
Её от сердца поздравляет и счастья на года желает.
Выпячивая гордо грудь, не упустил упомянуть
Скворец-вещун, что без него здесь не случилось бы сего,
Он имя «Константин» узнал и Святозару передал.
Меж тем царевич, зла не чуя, сбирается в страну родную,
Чтобы отца и мать просить его на брак благославить,
Вернуться со сватами хочет, о свадьбе с Марьюшкой хлопочет.

Счастлива весть по лесу мчится и каждому в окно стучится
И долетела, наконец, и к Дару в ледяной дворец.
От злости потряв дар речи, вокруг себя он рвёт и мечет,
Велит царевну он найти, к нему из леса привезти.
Ещё ему недоставало наследницы из Дарихара,
Где каждый верил, что свобода вернётся к ним с её приходом.

Долго, коротко ли время со дня разлуки пролетело
Вернулся, предвкушая счастье, младой царевич в день несчастный.
Привёз с собой он мать с отцом, сватов, друзей, возы с вином.
Глядит на дверь, не понимая - никто его не привечает.
С коня спрыгнув, к двери подходит, нетерпеливо внутрь заходит.
Что видит он: сидит старик – от горя головой поник.
Подняв на Константина очи, убитый горем, произносит:
«Не уберёг я сироту... Мне жить теперь невмоготу».

Вкруг Святозарова стола совет военный собрался:
Из Каричаля царь-отец, его советник и мудрец,
Сын Константин, царица-мать и о скворце не умолчать.
Скворец-Вещун уж доложил, что за стеной зубчатой был,
И знает, где сидит в темнице у Дара Марьюшка-девица.
Народ за Марьшкой стоит, поможет Дара победить.
Всю ночь искал совет решенье, наутро принял заключенье:
Спасти без жертв и без насилья народ из тяжкого засилья.
Всё решено – теперь за дело. И вот работа закипела.
Купцами быстро обрядили юнцов из царевой дружины,
Царевич с ними во главе гарцует на лихом коне.
И отправляются в дорогу, везя вино на царских дрогах.
Вот показалися вдали скалистой крепости зубцы.
Купцы к воротам подъезжают, но стража их не пропускает.
Товар велят свой показать, дивятся на бочонков кладь.
В морозном Граде царя Дара о винограде не слыхали.
Не пил никто и никогда здесь виноградного вина.
Их любопытство разбирает, напитка вкус узнать желают.
Не доверяя чужестранцам, велят испить из бочки чарку.
Купец ту чарку поднимает и с наслажденьем выпивает,
Глядит довольно он на стражу, из-под усов улыбку кажет.
Тут осмелев, один из стражи вино пьет первым из поклажи.
Дурманом сладостным оно вскружило голову его.
Тепло по телу разлилось. В восторге стражник произнёс:
«Ребята, налетай, кто может, вино согреться нам поможет».
И щедрости границ не зная, купцы вином их угощают.
А час спустя, от щедра дара пьяна лежала стража Дара.
Тем временем вещун - скворец, всех новостей лихой гонец,
Поведал каждому в народе о Константиновом приходе.
О плане мудрого совета передавалась эстафета.
Был в помыслах народ един, все действовали как один.
Предвидя радостный итог, народ старался, кто как мог:
Замки с дверей темниц срывают, родных на волю выпускают.
И Марьюшка, с толпой смешавшись, ликует вместе с ней от счастья.

Тем временем в хрустальном зале стол Дару слуги накрывали.
Несут на ледяном подносе ему мороженых лососей...
И разных яств других не счесть, свирель играет в его честь.
И как застолию венец напитки ставят, наконец.
В бочонке лубяном со льдом несут ему кувшин с вином.
И узнаёт польщённый Дар - царя заморского то дар.
Испробовать его желая, напиток Дар тот пригубляет.
В восторг пришёл он от вина и пьёт теперь бокал до дна.
Он вдруг от выпита вина смахнул испарину со лба,
Обжёг нутро его пожар, и таять начал Злобный Дар.
Впервые тёплая слеза стекла вдоль хладного чела.
Дни его власти пролетели. Сын урагана и метели
Поднялся облачком внезапно и растворился безвозвратно.

Свободы флаг над градом вьётся, народ ликует и смеётся.
Царевича на трон сажает, своим царём провозглашает.
Марьюшка и Константин идут к венцу, зовя на пир.
И вот за свадебным столом поднял жених бокал с вином.
Он Святозару поклонился, к нему с почтеньем обратился:
Для Марьюшки ты был отцом, благославил перед венцом.
По сердцу моему веленью прошу за то я позволенья
И мне тебя отцом назвать, советником мне верным стать».
Лилось вино из Каричали, и «Горько!» молодым кричали.
Поднял и автор тут бокал и в заключение сказал:
«Заздравный тост произношу за светлый ум и доброту.
Пророчит мудрость неспроста - Добро всегда сильнее зла!»

Impressum

Nächste Seite

Seite 1 /